В ноябре 2019 года в Екатеринбурге состоялась XIV Международная конференция «Российские регионы в фокусе перемен». Публикуем доклад генерального директора АО «НПО автоматики» Андрея Мисюры на тему: «Ключевые факторы, сдерживающие цифровизацию экономики».
Сегодня трендом стала цифровизация. Чем она отличается от трендов, которые были раньше?
Если говорить о бизнес-процессах, то в 2000-х годах трендом был маркетинг. Всем промышленникам говорили – развивайте маркетинг, как панацею от всех проблем. Меры поддержки стимулировали проведение выставок, продвижение продукции. В 2010 году многие делали ставку на нанотехнологии как будущую основу экономического роста. Создавались специальные меры господдержки, стратегические документы.
В результате, получилось создать отдельные продукты, а системного внедрения технологий так и не произошло. В чем была ошибка? Опыт прошлых лет показал, что сегодня реализация всех стратегических документов в области цифровизации на практике должна сводиться к двум простым вещам: созданию отечественными предприятиями цифровых технологических решений – конечных продуктов и обеспечению созданных решений растущими рынками.
Если с первой задачей промышленники готовы справиться, то в вопросе формирования «спроса» возникает главная загвоздка. Здесь необходима консолидация действия органов власти, муниципалитетов, а также определение потенциальных заказчиков и их потребностей.
Нам понятны мировые тренды цифровизации: искусственный интеллект и безлюдные технологии; добыча полезных ископаемых в труднодоступных местах; умная среда обитания; синтетическая эволюция человека и индивидуальная виртуальная среда обитания.
Возникает вопрос: «Какое место займут российские компании на рынке, который вырастет до четырех трлн долларов в ближайшие пять лет?» Сейчас конкурентные отечественные цифровые решения – это скорее исключение из правил, нежели имеющийся факт. Существуют российские уникальные разработки, присутствующие на мировых рынках, но это единичные случаи. Для примера, почти 100% интеллектуальных систем для АПК – это американские производители (Trimble, CLAAS, John Deere, TopCon). Сопоставим эти данные с тем, что Россия занимает третье место в мире по количеству плодородных земель (116 млн га), а точное земледелие используют только от 3 до 10% аграриев.
Цифровизация в российском АПК направлена на создание технологического оборудования и получение значительных объемов цифровой информации. Агропроизводителям же необходимы комплексные решения для всей экосистемы. Им не важно, какое оборудование надо внедрять. Важна его стоимость и эффективность внедрения: увеличение производительности труда, объема урожая и снижение издержек. Принятый путь по созданию «цифровой экономики» в России направлен на производство цифровых решений – оборудования и инфраструктуры, а не на удовлетворение нужд конечного потребителя.
В стратегических документах показатели эффективности не имеют четкой привязки к конечному благу, будь то уменьшение пробок на городских дорогах, снижение затрат или достижение необходимого уровня производительности систем. Получается ситуация, когда увеличивается количество продукции и технологий, но не эффект от их использования.
Что является результатом создания такой технологии как «точное земледелие? Это не система управления с рядом дополнительных функций, а продукт, способный решить вызовы, стоящие перед сельхозпроизводителями: увеличить натуральную производительность труда и снизить потери урожая. Такие показатели должны находить свое отражение и в государственных документах, которые определяют вектор развития отраслей и поддержки цифровых проектов предприятий. Еще один сдерживающий фактор – несформировавшаяся культура потребления цифровых решений.
Конечно, отдельные сектора экономики и муниципалитеты «цифровизируются». Однако системно не сформулированы ответы на два вопроса: «ЧТО нужно?» и «ДЛЯ КОГО это нужно?». Эта задача ложится на самих производителей, которые доказывают выгоду от внедрения своих разработок.
Можно сказать, что у нас приняты девять Национальных технологических инициатив (EnergyNet, FoodNet, SafeNet, AeroNet, MariNet, AutoNet, HealtNet, FinNet, NeuroNet) и семь дорожных карт «сквозных» цифровых технологий. Но понятного потребителя этих решений нет. Для промышленников важна минимизация рисков, связанных с коммерциализацией проекта. Особенно остро вопрос стоит с высокотехнологичными продуктами и новыми рыночными нишами. Например, в области АПК мы продвигаем идею о необходимости субсидирования затрат на приобретение сельхозтехники только в том случае, если она оснащена системой точного земледелия отечественной разработки. Если наши доводы примут, производители таких систем будут знать, что есть рынок, у которого напрямую сформирована потребность в их товаре.
Это пример, как совместная работа исполнительных и законодательных органов власти и бизнеса может создать крупную рыночную нишу внутри страны, которая быстро наполнится конкурентным российским цифровым продуктом. На этапе масштабной цифровизации экономики необходимо создание национального реестра крупных потребителей «цифровых решений» с указанием ключевых для них результатов использования таких технологий. В будущем остальные потребители смогут ориентироваться на них при внедрении цифровых решений в свою деятельность.
Результат заключается в том, что:
1. Российские цифровые технологии станут полностью ориентированы на конкретные задачи потребителей;
2. Заказчик цифровых решений не просто следует тренду их внедрения, а получает конкретный необходимый ему эффект;
3. Производитель уже на стадии идеи будет знать потребность в его продукте и ожидания потребителя.
Исторически, новые технологии требовали не только технических изменений для их использования, но и изменений мышления людей в вопросе их продажи.
Центральной концепцией цифровой экономики, если смотреть на неё с точки зрения новых бизнес-моделей продаж, должна стать сервисная модель (Product as a Service). В наших условиях сервисная модель может подразумевать создание пула комплексных интеграторов цифровых решений, которые, с одной стороны, предложат заказчику все необходимые для него блага, учитывая пожелания и специфику деятельности, с другой, аккумулируют под свои требования широкий круг предприятий кооперации. Таким образом начнут продаваться не цифровые продукты, эффективность которых потребитель может ставить под сомнение, а платформенные решения задач бизнеса, муниципалитетов, общества.
Без перехода к новой бизнес-модели организациям невозможно будет претендовать на высокие позиции на мировом рынке.
