Последний раз я себя чувствовал победителем 30 октября 2012 года, когда на встрече транспортников с президентом России Владимиром Путиным сумел в Ново-Огарево ему лично назвать самые больные вопросы, которые стояли на тот момент перед нашей отраслью. А проблема заключалась в том, что ввели новый утилизационный сбор, как защитную меру, для отечественных товаропроизводителей, обещая существенно понизить или отменить ввозную пошлину. На практике с нас стали собирать и пошлину за таможню, и сбор за утилизацию. Судите сами, в том году мы приобрели десять тягачей, заплатили за их растаможку, но таможенники не выдали нам регистрационные удостоверения до тех пор, пока мы не оплатили утилизационный взнос — 250 тысяч за каждый автомобиль. Кстати сказать, ввозные пошлины и по сей день составляют пять процентов от стоимости автомобиля. Вышел победителем только потому, что увидел полное понимание президента и услышал его критику в адрес министра промышленности и торговли Дениса Мантурова, который безуспешно пытался это объяснить переходными периодом. Этот сюжет был показан по одному из центральных телеканалов.
На самом деле в тот день я задал Владимиру Путину три вопроса. Один из них был о транспортном налоге, кстати, наше предприятие выплачивает 15 миллионов рублей в год. Транспортный налог пролоббировали губернаторы, объясняя необходимостью наполнения местного бюджета, акцизы также ввели по просьбе региональных властей для строительства и ремонта дорог. Говорили, что вводя акцизы, уберут транспортный налог. Теперь платим и акцизы, и транспортный налог, а с 1 апреля нынешнего года акцизы на один литр дизельного топлива повышены еще на рубль. И это не первоапрельская шутка! Для Лорри это повышение обойдется дополнительно в сумму еще 38 миллионов рублей до конца года.
Еще один вопрос касался соблюдения международных конвенций по дорожному движению. В то время наших водителей в Европе за малейшие провинности нещадно штрафовали вплоть до ареста автомобиля. По решениям суда выписывали штрафы, доходившие до трех-четырех тысяч евро. У нас в России при обнаружении нарушения иностранный перевозчик отделывался штрафом всего в полторы тысячи рублей. На сегодняшний день этот вопрос об ответственности иностранных перевозчиков при нарушении международной конвенции на территории России был зеркально решен, эти штрафы стали составлять 450-500 тысяч рублей.
Хотя в принципе, чтобы этот пункт полновесно заработал, российский транспортный инспектор должен получать достойную зарплату, а не пятнадцать тысяч рублей. За такие деньги ни один человек не будет честно выполнять служебный государственный долг. Прошло то время, когда наши водители за незначительные нарушения решали вопрос за банку консервов сайры у белорусов, 10 евро у поляков. Сегодня поляки не берут ни копейки, их инспектора стали получать достойную зарплату, и потерять ее никто не хочет, то же самое сегодня и в Беларуси.
С 15 ноября на территории России заработала система взимания платы «Платон» в счет возмещения вреда, причиняемого автомобильным дорогам общего пользования федерального значения транспортными средствами, имеющими разрешенную максимальную массу свыше 12 тонн. При среднем пробеге — порядка 15 тысяч километров — машины Лорри ежемесячно накручивают десять миллионов «платоновских» рублей. Мы понимаем четко, что за 2016 год должны отдать порядка 120-130 миллионов рублей. Хотя, когда их вводили, говорили, что уберут транспортный налог.
Более того, проигрываем в межгосударственных соглашениях. До сих пор не решен вопрос, как мы будем работать в 2016 году по экспорту-импорту нашей продукции через Польшу, которая служит сегодня воротами в Германию, Францию или Италию. По этому поводу в нынешнем году состоялось четыре межправительственных встречи на уровне двух замминистров Польши и России, но решение было принято половинчатое. Они нам дают 200 тысяч разрешений, так называемых дозволов, и мы им — двести тысяч разрешений, иными словами, даем друг другу право по 200 тысяч раз заехать на территорию наших государств, или сто раз заехать, сто – выехать, то есть, в соотношении 50 на 50 процентов. Это называется паритетные перевозки. Но товарооборт между Польшей Россией настолько мизерный, для того, чтобы его полностью закрыть потребуется всего пять тысяч разрешений.
Зато у Польши сегодня имеется 130 тысяч грузовиков, Украины – 20, Беларуси – 15, Латвии – 15, Литвы – 12, Эстонии – 13. А у России всего – 50 тысяч тягачей. Складывается картина еще хуже, чем была у маршала Жукова в 1941 году. Польша, страны Балтии, являясь членами ЕС, отчетливо понимают, что на Западе у них работы нет. К ним можно прибавить чехов, венгров, словаков. Все они ориентируются на российский рынок, берут грузы в Германии, Франции, Италии, Дании, Испании и везут их к нам. Если Германия не хочет ездить в Россию, она должна отдать мне свои квоты, а я решу – или сам займусь перевозками или найму перевозчиков и на экспедировании заработаю деньги. Но Польша говорит: «нет».
Мы видим необходимость выходить с Польшей на паритетную основу в перевозках из третьих стран. Вместе с тем должны отдавать себе отчет в том, что Польша – транзитная страна, которая готова идти на конфликтные ситуации (например, по части ограничения российского транзита в обмен на эти разрешения с польской стороны идет определенное давление на довольно высоком уровне). Сейчас, по крайней мере, принято решение не срывать перевозки, не затягивать противостояние, и в качестве компромиссного варианта эти разрешения переданы.
Под занавес февраля на заседании российско-польской смешанной комиссии по международным автомобильным перевозкам, состоявшемся в Москве, стороны всё же пришли к согласию обменяться разрешениями, но – временными, действительными до 15 апреля текущего года. Определены следующие квоты: для России – 20 тыс. разрешений (19500 двусторонние/транзитные и 500 – в/из третьих стран), для Польши – 20 тыс. разрешений (10 тыс. двусторонние/транзитные и 10 тыс. – в/из третьих стран).
Надо вставать на ноги так, как мы показали себя в Крыму. Вот если бы мы ничего не обменивали, а стояли на своем, то сегодня работали через порты. Почему наши дальнобойщики сегодня ходят через порты Балтии — Клайпеду и Вентспилс? Мы зачем построили около Санкт-Петербурга морской торговый порт в Лужской губе Финского залива Балтийского моря Усть-Луга? Я сегодня плачу латвийскому парому 700 евро, за одну фуру в одну сторону, так лучше я буду оплачивать эти деньги российским морякам.
Больше бы нам не потребовались услуги транзитных стран, а транзит для поляков — это очень доходная для страны статья – плата за дорогу, придорожный сервис, стоянки, кафе. Увидев нашу самостоятельность, независимость, поляки согласились бы на паритет. Тогда бы мы посчитали, сколько нам необходимо автомобилей для 100-процентной загрузки, а остальное через экспедирование отдали бы полякам. Решения этого вопроса, как и всех других, с нетерпением ждут российские автоперевозчики, в том числе тысячный коллектив работников логистической компании Лорри.
