Аргументом в пользу такого утверждения является то, что последствием разрешения спора в суде должна быть правовая определённость, которая состоит в окончательности судебного акта и внесении ясности в отношения сторон. Следствием внесения такой определённости, в том числе, является отсутствие необходимости подачи иных исков. Это правило безошибочно работает на простых связях, как, например, взыскание долга, признание права, истребование вещи и так далее, когда после разрешения вопроса стороны не поставлены в условия продолжающейся между ними связи. Если после разрешения дела стороны продолжают взаимодействовать друг с другом, разрешение одного дела не приводит к исключению между ними противоречий и неопределенности. Корпоративные споры как раз характеризуются тем, что после разрешения какого-то спорного вопроса ввиду продолжающихся отношений возникают новые.
Помимо прочего сложности личных взаимоотношений участников корпоративных отношений порождают еще один эффект: когда подача иска преследует не цель защиты права и интереса, являющегося предметом иска, а является средством получить от другого лица то, что впрямую не относится к предмету иска и не раскрывается в ходе его рассмотрения. Конечно, нельзя говорить, что если спор корпоративный, то следствием его рассмотрения не будет окончательность судебного акта и определенность в отношениях сторон. Так если разрешение вопроса является единственным, что связывает стороны, то после вынесения судебного акта и его исполнения будет внесена окончательная ясность между сторонами спора. Так если возникнет спор по поводу действительной стоимости доли вышедшего участника общества и судебным решением такая стоимость будет установлена и выплачена участнику ввиду того, что сторон спора связывал только этот вопрос, рассмотрение дела в суде ввиду простоты связей будет не менее эффективным чем альтернативные способы разрешения спора. Но если после рассмотрения дела связи сторон продолжаются либо вопрос, разрешённый в суде, является не единственным, то рассмотрение дела в суде будет неэффективным. Подтверждение этому выводу – множественность исков от участников корпоративных споров, причем статус истца или ответчика при рассмотрении исков меняется, но рассмотрение одного иска никак не сказывается на прекращении судебных споров, а, напротив, выигрыш одной стороны побуждает другую сторону подавать новый иск. Если в банке решений любого из арбитражных судов ввести категорию 16 –«корпоративные споры», а затем, выбрав любое дело, продолжить поиск по сторонам спора, то, как правило, появится целый список дел с разными предметами, но примерно с одними и теми же сторонами. На моей памяти в Арбитражном суде Свердловской области был корпоративный спор, насчитывающий более 400 дел. Соответственно, такое количество дел не только не вносит окончательную определенность, а напротив, ставит под сомнение многие вопросы: легитимны ли сделки, собрания участников, назначение директора и т.д.
Такая множественность дел в корпоративных спорах связана с продолжающимся многоуровневым характером отношений, но и не только. Когда, к слову, прибавляется прилагательное «экономический (ая, ое)», словосочетание приобретает семантический окрас связанный с материальным: экономический спор, экономическое положение, экономическая зона и т. д., но в корпоративных отношениях на первое место ставятся зачастую не экономические, а межличностные отношения. Это связано и с нормативным регулированием взаимоотношений, которое предполагает значимость лиц, входящих в состав общества и обладающих правами на участие в управлении (intuitas personae). Так, по воле участников общества в его уставе можно ограничить вхождение третьих лиц в общество или закрепить необходимость получения согласия других участников. Тоже касается и перехода прав на долю, которое, если в уставе требуется согласие иных участников, возникнет только когда такое согласие будет получено. Права на долю автоматически не возникнут ни в случае приобретения прав на долю в браке, ни при открытии наследства. Если участники не дадут согласие на вхождение в состав участников, то наследникам и супругам будет причитаться только действительная стоимость доли, но не сама доля.
Но даже если устав и не предполагает получение согласия иных участников на переход доли, то принцип значимости лиц общества сохраняется, поскольку именно участники имеют преимущественное право на покупку доли перед третьими лицами. Словом, в любом случае мы имеем дело со стабильным, практически несменяемым кругом лиц, что приводит к тому, что при возникновении конфликта он начинает носить более межличностный характер, что также определяет и сложности его урегулирования.
Межличностный характер взаимоотношений определяет и особенности таких споров. В первую очередь либо сглаживается, либо и вовсе утрачивается экономическое содержание спора, и его целью более не является защита нарушенных прав или законных интересов. Для корпоративных споров не требуется соблюдение досудебного претензионного порядка урегулирования спора, но сам иск не является неожиданностью для ответчика, поскольку подаче иска предшествуют взаимоотношения по возникшим разногласиям. Стороны конфликта используют деструктивную модель поведения, которая заключается в том, что стороны стремятся не эффективно защитить свои права, а нанести наибольший вред другой стороне спора. Такой характер спора как раз связан с межличностным конфликтом, поскольку для людей такая модель поведения не является редкой, что подтверждается идиомами: «око за око», зуб за зуб», ты – мне, я – тебе».
Такой характер деструктивных отношений приводит к тому, что утрачивается конечный смысл судебных разбирательств и контроль за ними. Примером тому для меня как раз послужил спор, о котором я упоминала, где в связи с взаимосвязанностью и многочисленностью дел имело место их последовательное приостановление, а в конечном итоге последнее дело через множественность приостановлений по разным делам оказалось приостановленным до первого. Однако безусловная абсурдность этой ситуации, заключающаяся в том, что при приостановлении по кругу дело не будет рассмотрено никогда, была высказана и обнаружена не сторонами, а при изучении причин длительности приостановлений по делам. Все это указывает на то, что судебные разбирательства в таком чрезвычайно большом количестве сторонами фактически не контролировались, поскольку в первую очередь именно они при рассмотрении вопроса о приостановлении производства по делу должны были указать на такой факт, препятствующий рассмотрению дел по существу.
Но наличие межличностного, эмоционального окраса корпоративного конфликта означает, что прекратить его могут только сами стороны, поскольку, как я ранее отметила, окончание одного спора будет порождать другой, при этом стороны будут более и более запутывать ситуацию и выяснения любого вопроса, например, такого важного, как: кто вправе действовать в обороте от имени юридического лица без доверенности, будет сложным и запутанным. Действия сторон, носящие деструктивный характер, могут быть прекращены только ими самими, их совместными усилиями для возвращения в конструктивное русло, поскольку ссору могут прекратить только ссорящиеся. Об этом свидетельствует и имеющая практика корпоративных споров, которые заканчивались только тогда, когда стороны договаривались. В приведенном примере с множественностью дел так и произошло, что споры прекратились, когда стороны договорились. Но это не уникальный случай, изучая картотеку арбитражных дел, таких примеров можно найти немало. Зачастую стороны договариваются, когда осознают свои многочисленные потери и, чтобы не потерять все – идут на договоренности. Тем более, что юридические и фактические возможности разрешить ситуацию разнообразны. Если оба участника не разделяют концепцию ведения бизнеса, выходом из ситуации может быть реорганизация общества путём его разделения, выделения, также можно осуществить ликвидацию юридического лица и после расчетов с кредиторами разделить денежные средства или имущество, оставшееся после расчетов с кредиторами. Если же намерение осуществлять деятельность есть только у одного участника, второй может выйти из общества с получением действительной стоимости доли. Если оба участника не намерены более продолжать деятельность, то возможна одновременная передача долей третьему лицу. Словом, варианты всегда найдутся при наличии желания и воли разрешить все вопросы.
Вместе с тем необходимо отметить еще один немаловажный момент, необходимый для завершения спора, его конструктивного разрешения и наибольшего учета интересов спорящих сторон. Выработка условий договоренностей должна осуществляться с участием медиатора или иного лица, которому стороны доверяют, и это лицо является независимым по отношению к сторонам спора. Этот вывод также основан на практическом опыте. Как уже отмечалось ранее, корпоративный спор, который рассматривается в суде, имеет, как правило, длительную историю, конфликт не возникает в одночасье, что означает возникновение негативного отношения сторон друг к другу. В свое время рабочая группа по примирительным процедурам Арбитражного Суда Свердловской области рассматривала ситуацию, которая носила повторяющийся характер. Так, при рассмотрении дела в судебном заседании на предложение суда окончить спор миром и обсуждения возможных вариантов такого развития событий стороны практически договаривались об условиях мирового соглашения. Для оформления, подписания мирового соглашения и последующего утверждения судом сторонам представлялось время: это мог быть перерыв в судебном заседании или отложение рассмотрения дела, сама продолжительность представляемого периода времени, как выяснилось, не имела значения. Но позиции и поведение сторон после предоставленного времени вызывали удивление судей, поскольку они становились непримиримыми и не способными к взаимным договоренностям и уступкам в каком бы то ни было виде, тем более в виде заключения мирового соглашения. После изучения такого феномена и обсуждения рабочая группа пришла к выводу, что в этих случаях роль независимого лица, подобного медиатору, невольно выполнял судья. Но как только стороны уходили на прямые переговоры, при наличии межличностного конфликта, спор не только не прекращался, а переходил на более высокую ступень эскалации конфликта, вплоть до точки невозврата.
И еще один момент, который необходимо отметить для понимания необходимости альтернативного урегулирования спора, связан с ограниченностью процессуальной формы урегулирования корпоративного спора. Как я уже отмечала, взаимоотношения участников носят многоуровневый характер, в том числе может быть взаимное участие в нескольких юридических лицах, необходимость исполнения взаимообусловленных обязанностей, когда предоставление одной стороны должно повлечь предоставление другой стороне, и в разрыве этой взаимообусловленности ценности исполнения обязательства одной стороной в отрыве от исполнения обязанности другой стороной не имеется. Однако, если взаимоувязанные вопросы разрешаются в разных судах и, соответственно, объединение их в одно дело с заключением в рамках объединенного дела мирового соглашения невозможно, то заключение межпроцессуального соглашения также невозможно, поскольку утверждаемое судом мировое соглашение должно быть связано с предметом спора и юрисдикцией конкретного суда, и увязать его условия с разными делами в разных судах, как указано выше, невозможно, в то время как многоуровневый характер взаимоотношений как раз требует этого.
Прочитав все вышеизложенное, кто-то скажет, так почему же неэффективно рассматривать корпоративный спор в суде, пусть все идет своим чередом, и множественные иски постепенно разрешаются. Однако последствия неразрешения корпоративного конфликта известны. Пока стороны спорят, деятельность организации практически парализуется: возникают неясности с легитимным органом управления, оспаривание сделок приводит к тому, что разумные контрагенты перестают вступать с этим юридическим лицом в договорные отношения. Неисполненные обязательства перед кредиторами, в том числе и государством, приводят к возбуждению процедуры банкротства или, ввиду отсутствия деятельности, к исключению недействующего юридического лица из Единого государственного реестра юридических лиц. То есть исчезает имущество, вокруг которого был конфликт – доли в обществе, поскольку само общество прекращает свое существование. Однако в процедуре ликвидации организации и иногда даже после нее уже к учредителям предъявляются требования в виде привлечения к субсидиарной ответственности, взыскания убытков, изъятия имущества, возложения расходов на процедуры банкротства в случае недостаточности имущества ликвидируемой организации. Что же в итоге в связи с неразрешенным корпоративным конфликтом? Как правило, бизнес юридического лица прекращается с его ликвидацией, и участникам общества не остается даже ликвидационная квота, поскольку все имущество уходит на погашение требований кредиторов и покрытие расходов на проведение процедуры ликвидации. В то же время, поскольку в ходе конфликта совершались различные действия друг против друга, часто не соответствующие действующему законодательству, поскольку «на войне все средства хороши», у бывших участников возникают еще и обязательства перед независимыми кредиторами. В заключение хочется отметить и такой момент, что корпоративный конфликт зачастую и является причиной возбуждения банкротства юридического лица, разрешить его путем использования процедуры банкротства также не удастся – это еще один аргумент, что выход из корпоративного конфликта есть, но он в руках конфликтующих с использованием помощи медиатора.
