Министр по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Сергей Глазьев во время своего визита в Екатеринбург в рамках ТОП-клуба выступил с обзором текущего состояния российской экономики и ее перспективах перед членами Уральской ТПП. Модератором диалога был президент Уральской ТПП Андрей Беседин. Также на площадке Уральской ТПП прошла встреча Сергея Глазьева с директорским корпусом крупнейших предприятий Свердловской области. Во встрече с ведущим российским экономистом принял участие Глава Екатеринбурга Алексей Орлов.
Сергей Глазьев – академик Российской академии наук, доктор экономических наук, профессор, член коллегии (министр) по интеграции и макроэкономике Евразийской экономической комиссии. Сергей Глазьев на протяжении нескольких лет был советником президента РФ по вопросам развития интеграции в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства Российской Федерации, Республики Беларусь и Республики Казахстан, в правительстве Виктора Черномырдина занимал должность министра внешнеэкономических связей РФ, именно он стоял у истоков валютного рынка. Сергей Глазьев – автор многих книг и публикаций по экономике и международной политике – неординарный человек, всегда имеющий свое мнение на происходящие события, который не боится называть вещи своими именами.
Приведем здесь наиболее яркие фрагменты выступления Сергея Глазьева на встрече с членами Уральской ТПП.
О смене мирохозяйственного уклада и развороте на юго-восток.
Мы переживаем драматический период смены мирохозяйственных укладов. Каждому укладу соответствует свой вековой цикл накопления капитала и свое ядро экономического развития. Такое новое ядро сформировалось сегодня в Юго-Восточной Азии. К 2030 году Юго-Восточная Азия будет производить в 2,5 раза больше продукции, будет в полтора раза больше экспортировать и в два раза больше выпускать высокотехнологичной продукции, чем Северная Америка и Европейский Союз вместе взятые.
Последние события резко ускорили процесс разворота нашей экономики на юго-восток. В прошлом году доля недружественных стран в нашей внешней торговле сократилась сразу на 12%, а самым большим торговым партнером стал Китай. Но у нас структура торговли с Китаем даже хуже, чем была с Европейским Союзом. В силу сырьевой специализации и нашей специфической сверхоткрытой системы валютного регулирования мы 30 лет являемся крупнейшим донором мировой финансовой системы и таковым остаемся.
О НИОКР.
Со времен СССР мы сократили расходы на НИОКР почти в 10 раз и это ощущается до сих пор. Соответственно, на мировом рынке мы попали в сырьевую нишу, что внутри страны означает и низкий уровень жизни, и низкие темпы развития экономики. Если не работает, как у нас, перераспределение природной ренты в инвестиции для внутреннего развития, то такое государство всегда находится в состоянии донора мировой экономической системы, теряя капиталы и невозобновляемые ресурсы.
О вывозе капитала из страны.
Ежегодно мы теряем порядка 100 млрд долларов в рамках неэквивалентного экономического обмена. Это вывоз капитала. Всего вывезено капитала уже порядка полутора триллионов долларов. Причем, прошлый год оказался рекордным: несмотря на гибридную войну с Западом, мы подарили западной финансовой системе порядка 240 миллиардов. В основном эти деньги уходили раньше через офшоры, которые находятся в англосаксонской юрисдикции. Из полутора триллионов долларов примерно половина участвует в воспроизводстве нашей экономики, возвращаясь обратно под видом иностранных инвестиций. Бизнес на этом минимизирует налоги и получает определенные привилегии.
О политике Центробанка.
Фактически мы истекаем кровью в мировом экономическом обмене и очень странно, что наши денежные власти позволяют это делать в условиях гибридной войны с Западом. То, что капитал уходит от нас к ним, означает, что они усиливаются, а мы ослабеваем. Центральный банк не работает на интересы страны, выталкивая капитал из России. Основной функцией Центробанка сейчас должно стать не обслуживание интересов валютно-финансовых спекулянтов под ширмой «таргетирования» инфляции, а создание условий для максимально возможного наращивания инвестиционной активности.
О китайском экономическом чуде.
Китай как центр новой мирохозяйственной системы вырос с 2000 года по ВВП в пять раз, прежде всего, за счет роста инвестиций — в 7,5 раза. А инвестиций росли за счет восьмикратного увеличения объема кредитов, которые практически все пошли в реальный сектор экономики. Это обеспечило Китаю грандиозный экономический подъем.
В США тоже идет грандиозная денежная эмиссия, при этом рост производства мы видим 1-2% в год, в Китае при опережающей монетизации экономики наблюдаются темпы роста от 5 до 8%. Это происходит потому, что в Китае денежная эмиссия идет в реальный сектор экономики, и делается это за счет системы государственных банков, которые выдают кредиты под инвестиционные платформы, формирующиеся в провинциях. А в США 80% денежной эмиссии уходит в раздувание финансовых пузырей, которые схлопываются каждые десять лет.
О времени возможностей.
Тем не менее, у нас есть большие возможности для экономического роста. Загрузка производственных мощностей едва дотягивает до 60%. Это не только старые и ненужные мощности, но и новые, введенные за последние пять лет. То есть наша промышленность работает в полсилы из-за того, что не хватает оборотного капитала. С точки зрения предложения мы можем нарастить производство на 30-40%. Еще один фактор роста — уход западных компаний. У нас освободилась примерно четверть рынка. Это гигантские возможности для импортозамещения. Мы можем делать до 80% той продукции, которая ввозилась из Европы. Нам нужны длинные дешевые кредиты, как в Китае. Если кредиты направляются в реальный сектор экономики, то происходит не инфляция, а дефляция за счет роста предложения товаров и повышения эффективности производства. Вопрос денежной политики — это вопрос искусства управления деньгами.
О перспективах.
Мы видим возможность повышения темпов роста нашей экономики до 8% в год при условии целевого кредитования производственной сферы. Денежно-кредитная политика должна стать частью стратегического планирования, как это происходит во всем мире. После мирового финансового кризиса 2008 года центральные банки ведущих стран мира перешли к денежно-промышленной политике, а в Китае целевое кредитование было всегда. Именно поэтому Китай сегодня имеет более эффективную систему управления, чем в США.
Нет никаких сомнений, что китайская система управления будет и дальше генерировать экономический рост. Мы предлагаем внедрить примерно такую же систему управления, которая бы сочетала стратегическое планирование и рыночную конкуренцию. Государство регулирует денежное обращение, следит за целевым использованием эмитируемых для роста инвестиций денег и поддерживает частный бизнес в той мере, в какой частный бизнес дает прирост продукции, работает на повышение народного благосостояния и конкурентоспособности экономики. Это предполагает целевое использование денег, низкие процентные ставки, требует контроля за движением денег. Несанкционированного вывоза капитала быть не должно. Поэтому неслучайно в Китае и Индии нет свободной конвертируемости по капитальным операциям. Поэтому, если мы хотим иметь дешевые деньги, мы должны отказаться от вывоза капитала и ужесточить валютное регулирование.
Сергею Глазьеву были переданы все вопросы членов Уральской ТПП, на которые не были получены ответы в ходе встречи с российским экономистом. Также Сергея Глазьева пригласили посетить Екатеринбург в дни празднования его 300-летия.
Уральская торгово-промышленная палата благодарит Уральский государственный экономический институт за содействие в организации встречи с Сергеем Глазьевым и издание «Эксперт-Урал» за информационную поддержку.
